Вот, собственно, и я решилась выложить кое-что из своего. Мучаю фотографии в фотошопе, где я полнейший нуб, пишу, тоже, собственно - как недостойный нуб, рисую фигню, фотографирую. Но не смотря на это некоторыми работами я вполне, вполне довольна. Из недоаватарок все фри, так что можете брать куда вам угодно, только, собственно, с копирайтом - enotindigo.Хотя - не думаю, что вам что-то из этого понравиться или, во всяком случаи - пригодиться. Ну, собственно, смотрите сами.
Недоаватарки
не смотрите
Фотографии
оололоСвернутый текст
Свернутый текст
Свернутый текст
Свернутый текст
Свернутый текст
Свернутый текст
Свернутый текст
Свернутый текст
Свернутый текст
Свернутый текст
[spoiler="Свернутый текст"]Свернутый текст
Свернутый текст
Свернутый текст
Свернутый текст
Свернутый текст
Свернутый текст
Свернутый текст
Свернутый текст
Свернутый текст
Свернутый текст
Свернутый текст
Свернутый текст
Свернутый текст
Свернутый текст
Писание мое
Не обращайте внимания на ошибкиСвернутый текст- Перед вами саванна. Выжженная трава с зазубренными кончиками, ярко зеленые верхушки акаций. Пару быстрых антилоп, разрезая грудью нагревшийся воздух, пробежали, покачивая рогатыми головами и косясь на своих преследователей - гепардов. Несколько зебр, переливаясь на солнце, настороженно вздергивая головы от земли, тщетно вглядываясь в заросли желтой травы, паслись, разгрызая зубами на тысячу кусочков бывшие стручки растений. Два слона, тяжело ступая на иссохшую землю, и покачивая длинными хоботами, двигались к реке неутолимой жаждой, которая вгрызались своими острыми когтями в их нежное горло. Мы привыкли видеть Африку, такой, какая она есть - жестокой средой обитание, со своими правилами и законами. Но мы привыкли ли мы видеть то, что сначало скрыто плотной пеленой тьмы, и что мы с трудом может осознать? Стоит лишь одному робкому лучи пробить эту пелену, и мы поймем - страна с выжженной травой, полосатыми зебра-ми и длинными, пятнистыми жирафами, это наш родной дом, наша родина. Мы не хотим это видеть, даже если это и так очевидно. Наш мир так же обладает своей жестокостью, злобой и ненавистью, как и любовью и добротой. В нем так же есть история, которую нам трудно понять, и в которую мы не хотим верить... - улыбка промелькнула на грубом лице Магкель, которая не поменяла обычное выражение ее морды, а только прибавило некую сухость. Коричневые глаза львицы потонули в десятках других глаз, которые с интересом, не пропуская не одного, казалось бы, ценного слова через свои уши, слушали поучительную лекцию старшего льва, чуть приоткрыв свои маленькие рты и азартно блестя глазами. Новые знания - это значит еще один кусок мясо, свежий и ароматный, словно прыгнет в их уста, и прохладный пол пещеры не будет им казаться таким ледяным, как и глаза ихних родителей, которые теперь наполняться неоспоримой гордостью, и, пока еще слабые лапы львят, не будут дрожать от ноши, которую взваливает на них стыд. Они будут так же умны и прекрасны как их король, рыжая шерсть которая переливаться на солнце янтарным оттенком текучего меда, и белая грива, цвета белоснежных крыльев птиц, которые так сладко хрустят под напором детских зубов, приобретут и они. Голубые глаза, наполненные мудростью, с гордостью загорятся и на их потрепанных мордах, придав их пока, ничтожному и неуклюжему виду, некоторую красоту и ум, которые им еще, конечно же, не принадлежит. Неутолимая жажда знаний с каждым новым ударом сильной, когтистой лапой по самым нежным местам их тела, прибавляться, вскоре становясь нестерпимой, словно жажда среди молчаливой и беспощадной пустоши. Все они хотят, что бы их жизнь не казалась такой никчемной, какой она является на самом деле, и некоторые отблески счастья, в виде лучей восходящего солнца, озарятся в их душах. Родители будут гордиться ими. Их влажные языки коснуться царапин, оставленными ими самими, и боль постепенно уйдет, как уходит ночь с новым рассветом. Тьма несчастья покинет их души, и их король будет горд своими поданными. Стоило лишь слушать нудные речи Магкель, вид которой, даже без ее противного голоса, казался нестерпимым. Разорванные уши, красные глаза с темными синяками под ними, нехватка пальца на правой лапе - были наихудшими, возможными вариантами показа мудрости прожитых лет. Она ненавидела львят. Ее вечно темные глаза явно это показывали, выплескивая всю ненависть наружу, на показ малышам, заполняя их души грязью. За обучение детей она получала мясо и возможность иметь крепкий, каменный потолок над головой. Так почему нельзя потерпеть?
- Множество владык побывали в море сладкого ощущение власти и славы, который подарила им блестящий на солнце покров Скалы, с выступа которой они, своими владыческим взглядом просматривали свое королевство, иногда бросая взгляд в голубизну неба, ища там своего посланника. Но не думайте, о наивные чада дорогих господ жителей саванны, что правление прайдом - пустяковое дело. От рождения, принцы растут в тренировках до пота, и необъяснимой тоски в глазах, которые они бросают в сторону свободно играющих детей. Не думайте, что жизнь наследников так же сладка как и сладчайшей привкус меда, в котором засели, от своей собственной жадности, черные, толстобрюхие мухи. Нет. Их участь по-хуже участи голодных, облезлых львят, в глазах которых, хотя бы, льется неоспоримыми потоками вера на прекрасную жизнь, когда взгляд на собственных родителей не будет казаться им мукой, которую доставляет вторым предсмертную агонию, при виде отощавших детей. У наследников нету веры. Вообще. Их не окутывают возбуждающие вздохи свободы, которые тянут к полям, блестящие золотым цветом на полуденным солнце, - Макгель невольно перевела дыхание, почувствовав некий ледяной взгляд на своей на спине, вскоре продолжав: - Их родители ничуть не лучше грозных гиен, которые, хотя бы, отличаются мужеством воина, и любовью матери. Короли и королевы этого не имеют. Вся любовь и нежность потонула в страданиях собственного детства, чьи муки были не заметны чужому взгляду, как и писк крошечного комара, в два метра от вас. Может, у вас и возник вопрос - почему короли, при вас, бросают любовные взгляды на своих королев? А лишь потому, что они так же разделяют участь первого, что необъяснимо привязывает их к ним. Хоть и не любовью, но искра чего-то между ними есть... Всю любовь, которую они пытались сохранить в жестоком прошлом, все ее жалкие остатки, короли благородно подарили своим поданным. Своему королевству. Так что вы должны быть рады, что вы не родились наследниками престола, - львица медленно поднялась на усталые лапы, медленно повернувшись к источнику ледяного взгляда. Мтаи. Никчемный помощник короля – серый, мускулистый лев, с несколько грубыми, черными глазами.
Медленно кивнув, лев сделал шаг вперед, кинув взгляд на ряд львят, которые услужливо уселись перед учительницей, которая положила свои усталые бока на прохладу камня. Все-таки эти дети - настоящие чудо. Не один писклявый крик не нарушил прекрасную тишину урока, которая слилась со звуками просыпающейся саванны.
- Прошу прощения, что я вам помешал, - Мтаи сначала бросил взгляд на ряд львят, после обернувшись к Могкель, все так же пронзая ее ледяным взглядом: - Не хотелось бы мешать вашему уроку, но сир Арбуэль, ваш дорогой король, послал меня, помочь вас с уроком. Как я уже слышал, вы тут вели рассказ про участь каждого короля. Что ж, я продолжу: после того, как наследники подрастают, и ежедневные тренировки закаляют их мышцы - они полностью будут готовы вступить перед королем, прося у них трон. Даже не прося - в большинство случаях им это и не надо было, а просто говоря слова, заранее подученные, которые рассказали им их учителя. Наследники были обязаны вступить на престол, выбрав себе невесту, более подходящую для этого. О любви и не было речи. Зачав ребенка, новый король и королева больше не связывались, если, как говориться, только для обсуждений проблем в королевстве. .. - Мтаи устало вздохнул, повернувшись к Магкель и отступив на шаг. Горло, после, как ему показалось, долгой речи, начало неприятно першить, требуя хоть глотка прохладной воды. Черные глаза льва опустились к земле, рыская среди редких пучков травы и крупных жуков, которые ели шли от ноши своего собственного живота.
- Простите, а могли бы по-точнее рассказать про наш прайд? Вот, например, ээ... гепарды! Почему им позволено ловить на нашей территории добычу ?! - не смело, тихо откашлявшись, проговорил молодой лев, с уже робко выбравшимися на волю пучками темно-коричневой гривы. Мтаи поднял взгляд на смелого ученика, который дерзко посмел нарушить его передых, и переводить урок на другую тему. Такая дерзость должна была быть жестоко наказана, после того, как Мтаи, резко вздернув голову, и смахнув могучей лапой челку, которая назойливо полезла на его, как ему казалось, прекрасные глаза, начнет рассказ:
- Ну что же, юный наглец, если твой вопрос так терзает твою молодую головку, я начну. Каждый житель прайда - его же важная часть, и мясо, которое он ловит, и крыша, под которой он живет - все это - благородность нашего короля, который позволил вам так прекрасно жить. Королева и Король. Именно они. Я вот, например, простой помощник короля, и даже не смотря на то, что работа дается мне тяжеловата, я очень счастлив. Мне не приходиться охотиться, и король заботиться о моей неприкосновенности, - Мтаи, гордо надув широкую грудь, с запутанными клочьями серой гривы, закрыл глаза и вскоре продолжал: - А гепарды, про которых ты упомянул, питаться на нашей земле по той причине, что этот закон был остановлен до нашего короля, и это вполне обыденная и привычная вещь, как и то, что одиночкам разрешено входить на нашу границу, осведомив об этом короля. Не знаю, почему тебе это заинтересовала, - серый тяжело вздохнул, подняв мученический взгляд в голубой небосклон неба, вскоре опять зашевелив языком:- Ага! Совсем забыл! Плата за благородство и разрешение на жительство на наших землях, а так же вылавливание нашей дичи нашего короля и нас, гепардам, леопардам, гиенам, и другим крупный хищникам приходиться платить дань. Хорошего, упитанного и молодого самца буйвола, каждый две недели. И они платят! Поэтому тут и живут, - Мтаи демонстративно зевнул, уступив на шаг и бросив усталый взгляд в сторону зарослей акаций. Его всегда притягивал мягкий, зеленый цвет листвы этого прекрасного дерева. Повернувшись к Магкель, и набросив на грубые черты своей морды скупую улыбку, прошелся возле нее, чуть коснувшись своим мускулистым боком ее опавшего, и растрепанного подобия того же бока. Старая учительница напустила ярость на свой взгляд, черных, пронзающих глаз, которые и без того мучили своей ненавистью...
Глава первая. Убийство
Листва мягко шуршала над головой белой львицы, словно десяток птиц юрко взлетели в необъятные просторы голубого небосклона. Робкие лучи солнца от силы пробивались к пути, по которому не спешно перебирая лапами, двигалась хищница, резко падай ей на голубые глаза, секунду слепя, не давая видеть больше покров полумрака впереди, где кусты, трава и цвета, стали практически одним целом, за много поколений королей сделав из пару маленьких растений целый туннель, но вскоре отступая, словно пугаясь мощи животного, чья гордо поднятая морда говорила о том, что их вид величественно кличется королями саванн. Дернув ободранным ухом, львица медленно нырнула в "живой" туннель, слегка помахав пушистым кончиком хвоста, словно прощаясь с лучиками солнца, который насквозь просветили ярко-зеленые, молодые листья акаций. Несколько толстых жуков испугано пошевелив тонкими усами, которые были практически не видны из-за габаритов собственного тела и оттолкнувшись задними ножками, которые практически равнялись с размерами усов, обратно спрятались в аккуратно построенные жилища, на которым было десять сантиметров плотной корки земли и песка, испугавшись гигантской белой лапы, которая нарушила их покой. Откуда-то далеко, из плотного слияние веток и травы, слышались обрывчатые фразы Мтаи, который выплескивал тонны ругательных слов на прижавшегося к земли львенка, чьи глаза испуганно метались по кустарникам и ярким, весенним цветам. Белая не любила детей. Ее грязно-белое брюхо завибрировала, когда она подошла вплотную к местоположению звука, почувствовав мерзкий запах серого льва, которые злобно сверкая черными, как уголь глазами, обругивал мелкого, к которому, как ни странно, она тоже чувствовала неприязнь.
- ТЫ... Ты... Как ты... Посмел меня так назвать!! - заорал из последних сил серый, опустив пятую точку на протоптанную землю, задрожав всем телом от переполнявших его эмоций, которые было не возможно сдерживать.
- Да, что ты слышал, мерзкий лев!! - проорал рыжий львенок, вдруг найдя храбрость в своем тощим, слабом теле, с неистовом торжеством в маленьких глазах, приподнялся с насиженного места. Лев моментально подпрыгнул со своего места, размахнувшись мускулистой лапой и с сверкающим бешенством в глазах, показал всю свою силу в темных когтях настоящего мужчины, отбросив подростка, порядком, на пять приличным метров. С интересом проследовав взглядом за Мтаи, который подбежав к молодому львенку, потерявшего сознание от колоссального удара, и вцепился желтоватыми клыками в его нежную шкуру, львица все так же прижималась к сырой земле зарослей, подергивая правым ухом. Крепкие клыки самца, которые были предназначены для того, что бы разрывать глотку буйволов, но никак не для наказание львят, работали довольно активно разрывая подростка на мелкие части.
Тяжелый запах крови ясно ощущался в душном воздухе саванны и не привстать от переполненных чувств, которые терзали молодую душу хищницы, львица не могла. Львенка убивали на ее глазах, словно эта была некая тощая антилопа, на которую лев даже не посмотрел, не желая тонуть в ее жалобным взгляде моливших о пощаде, на которую не было надежды. Янтарный отблеск небесного светила сверкал словно алмаз после отполеровки и, выйдя из уютного покрывала полумрака, львица ощутила это во всю силу.
- Мтаи. Хватит, - самка бросила холодной взгляд в сторону серого льва, который поскупился на какую-либо жалость ко львенку. Ей самой чаще всего было именно наплевать на судьбу этих пятнистых молокососов, с которых еще не сошел детский максимализм и постоянно беганье под лапами еще прекратилось, словно они представляли себя кусачими мухами цикадами, которые могли причинить неудобство даже королю. Но все-таки, материнские инстинкты, к сожалению, есть у каждых представителей слабого пола и вытерпеть побои подростка, которого, возможно, уже довели до смерти, она не могла.
- А... Лока! - лев медленно поднял морду от окраваленной тушки львенка: - Зачем ты мне помешала в такой... момент? - резко осведомился лев, который, как видно, был уже спокоен, что полностью расправился с наглецом под своими могучему лапами.
- Не дури, Мтай, ты же знаешь, что мать этого львенка не оставит это безнаказанным.
- А почему это она подумает именно на меня? - лев хитро прищурился, шагнув в сторону львицы: - Глашатай королевства НЕ МОЖЕТ этого сделать. А вот приблудная львица как ты, Лока, вполне сойдет! - серый разразился довольным хохотом, разинув оправленную пасть, с которой каплями покапала кровь молодого подростка.
- Ты не посмее... посмеешь! - львица набросила на холодное выражение морды оскал, который лишь подчеркивал недовольство самки. Лев медленно выпустил когти, сделав еще один шаг в сторону белой, удовольтверено покачивая хвостом.
- Еще как посмеею! Завтра, дорогуша, тебе придет конец, по закону нашего королевства. Ты убила львенка! А это не останется безнаказанным, как ты сама сказала! - лев резко оттолкнулся задними лапами об пыльную землю, поспешив прочь, дополняя этой печальной картине последний тон - свой тихий, злорадных хохот, все дальше отдалявшийся от одиноко стоявший львицы. Прищурившись под напором солнечных лучей, Лока поспешной трусцой двинулась к тушке подростка, усердно вдыхая запахи... Мовви! Этот глупый, маленький разбойник больше не увидит завораживающего рассвета, который с гордой величавостью отгонял, словно метлой, сверкающих вдалеке звезд, не вкусит вкус свежего, молодого мяса, которое, собственно, мало когда ему доставалось. Ребра четко выступали из шкуры Мовви, что прибавило последний штрих к луже крови, окружавшая его. Худой, маленький львенок. Лока бросила задумчивый взгляд в сторону скрывшегося глашатого, злобно прищурив глаза, которые и так сегодня многое насмотрелись. Оставался только один выход...
Глава вторая. Побег
Гулкий пересвист пестрых птиц вскоре потонул в море темноты и безнадежной беспомощности таких нежных и маленьких существ как пернатые, скрыв свои белоснежные крылья под покровом смертоносный ночи. Густые, темные облака, медленно прогуливались по ночному бархату со сверкающими пятнами - звездами, переваливая много километров, дабы найти то место, где они растает. Трава пригнулась к нагретой, африканской земле, будто преклонившись могучему ветру, который мог подарить, но и жестоко отобрать жизнь многих, которые решили с ним поспорить. Несколько антилоп одиноко следовали за своим вожаком - старым самцом, с потертыми, серыми рогами и с несколькими уродливыми шрамами на морде. Старый самец обеспокоенно остановился, бросив подозрительный взгляд в сторону зарослей африканской травы и вздернув широкие, рыжие уши, повернулся к своим спутникам. Они выгляди понуро и не имели больше желание двигаться дальше на дрожавших, тонких ногах, кончавшимися исцарапанными, черными копытами, которые буквально пригибались от не большой тяжести антилоп. Вожак фыркнул, в последней раз покосившись на траву и двинувшись дальше, медленно поднимая и опуская усталые ноги, искоса наблюдая за усталыми антилопами, которые преданно двигались за ним, словно за своей матерью. Едкий, но четкий запах льва донесся до самца в мгновение, заставив того резко остановиться, вытянув тонкую, лебединую шею, пытаясь разглядеть в зарослях акации силуэт когтистого хищника. Его спутники обеспокоено зафыркали, на всякий случай спрятавшись за спину вожака, готовые в любую секунду ринуться в бегство.
Лока не собиралась нападать на антилоп, даже не из-за того, что их тело страдало от недостатка отдыха и мяса, а из-за того, что она не могла остановить свой путь к пещере проклятого глашатого, который зря ввязался в такое дело - убийство львенка. А этот путь - не требовал отлагательств. Больше не обращая внимание на антилоп, которые в миг заметили львицу и в ужасе ударились в бешеную скачку, Ло спешной трусцой двинулась к каменному исполину - Скале, который со всей своей грозностью возвышался над просторами саваны. Отверстие в Скале - от которого веяло лишь мраком и страхом, было целью белой, которая уже спешно взбиралась по гладким, скользким камням, выпустив когти для равновесия и злобно покачивая хвостом. Это был самый сложный путь, но сделать это она была обязана. Для спасения своей шкуры. Два охранника верно охраняли вход в пещеру Мтаи, что ничуть не удивило Локу, которая переваливая вес на бедра, медленно двинулась к горке камней, которая окружала мрачную пещеру по бокам. Охранники были обязаны охранять пещеру спереди, но никак не со сторон, которые, по их предположению, были защищены прочными камнями - этим и стоило воспользоваться льву, которые решил сделать покушение. А этим львом была Лока.
